«По-видимому, надо объяснить, почему я не пишу о том, что в литературных занятиях Лермонтова предшествовало дате, указанной в названии этой книги, то есть до 1836 г. Я мог бы сказать кратко: потому, что все написанное раньше, не вошло в литературу, не стало литературным фактом».
Эта цитата – из предисловия к книге профессора Ильи Захаровича Сермана «Михаил Лермонтов. Жизнь в литературе. 1836-1841». Книга только что вышла в свет изданием Славистического центра гуманитарного факультета Еврейского университета в Иерусалиме.
Странная судьба у Лермонтова… За всем лермонтоведением, за, казалось бы, хрестоматийной биографией – биографией молниеносной, краткой, как сплошная дуэль – Лермонтов не виден современному читателю. Какая-то дымка, вуаль окружает фигуру гения, но всегда второго гения 19-го века русской литературы. Казалось бы, все в Лермонтове изучено: и судьба, и тексты. Да что изучено – выучено, затвержено, задокументировано. А поэт – отсутствует.
Не побоюсь назвать монографию профессора Сермана – лучшей монографией о Лермонтове 20-го века. По крайней мере, самой современной монографией, самым современным научным трудом. Потому что потребовалась смена нескольких филологических школ для того, чтобы дать столь стереоскопическое представление о фигуре поэта – не только мрачного уродца в мундире тенгинского полка, который в свою очередь не лишь «презрительным окидывает оком» современников, но и существует в современной ему литературе. Как в современном литературоведении и только в современном литературоведении начала свое полноценное существование монография иерусалимского профессора.
Именно вынесенная мною в начало краткой и исключительно оценочной (по причине скудости газетного пространства) микрорецензии цитата-декларация – и есть наиболее емкое определение достоинств и новаций, главная характеристика труда Ильи Сермана.
Серман работает только с литературными фактами и исключительно с литературными фактами. В поэзии, драматургии и прозе Лермонтова, таким образом, прочитана вся современная ему, Лермонтову, русская и не только русская литература. Это не поэзия в контексте времени, но скорее поэт во времени. Бенедиктов, Тютчев, Лажечников, Белинский, Жуковский и Одоевский, Кукольник и Погодин – отнюдь не соавторы Лермонтова в его великой поэзии, но собеседники, и тени этих собеседников переговариваются за спиной поэта. Демонстративна и очевидна теперь именно включенность и, как сказали бы сегодня, задействованность литературы Лермонтова в плоть современной ему литературы, одиночество Лермонтова внутри собственной гениальности, но не одиночество его в культуре.
С моей точки зрения, восхитительно передано напряжение литературной и культурной жизни той эпохи. Книга «Михаил Лермонтов» написана ясным, прекрасным русским слогом, и читателю этой книги я заранее завидую.
В четверг, 21 ноября, в рамках Генделевских чтений Зеев Бар-Селла выступит с докладом «От фонаря: Литературный Ленинград (Зощенко, "Аристократка")». Доклад состоится в Доме русской книги «Исрадон» (ул. Агрипас 10, Иерусалим). Начало в 19:30. Убедительно просим не опаздывать.