ПОЭТ И ЧЕРНЬ, ИЛИ КАДРЕЖ НА ВЫЕЗДЕ
Пора, пора сворачивать тему – еще немного, еще чуть-чуть, и монументальное собрание трактатов «Мемуары бывшего бабника» наберет критическую массу: всосет вселенную во всеобъемлющем поцелуе. О любви, превратностях ее, странностях и извращениях – осветил. Высветил нюансы под безжалостным прожектором совести. О ревности – тоже да. О том, как соблазнить и не соблазниться, как обольстить и остаться цел, о любви к родине, детям, женщине, литературе и ценностям – поделился сокровенным. Что осталось сообщить податливой публике (ведь публика – она дама), дабы и чтоб публика отдалась без остатка, как только она может? Как заслужить ее близость, ее любовь? Может, ей подарить что-нибудь? Обычно это помогает: оне любят принимать дары, как корыстные, так и бескорыстные. Подарю! Ну, в крайнем случае, – поменяюсь: я ей – свой искрометный талант, угрюменький жизненный опыт и синий огнь души. Она мне – безотказной натурой и славой, грозящей превратиться в недвижимость.
Ну и что, что – чернь? Это еще ничего, чернь... Вон герпетологам с чем работать приходится! Или гельминтологам.
Казалось бы и безусловно – «поэт и чернь» суть оппозиция. Дуальная композиция. Но природа, которая есть Б-г, во всех местах земли любит троицу и не терпит пустоты. И в ногах противоборствующих гигантов – Поэта и его Черни – путается нечто или некто третий, то затаптываемый обоими, то покусывающий некованые копыта кентавромахов.
А хочется любви. Любовии народной. Мне. И, устав от поэта и черни, я еду. В Россию.
Давайте мы договоримся так: вы будете здесь, в Израиле, находиться в любовных (или ненавистных, ваше дело) отношениях с Поэтом; Поэт будет враждебен черни (или искателен, такое случается), а я сохраню с обоими приемлемые отношения: круговой обороны по месту проживания. А любить поеду в Москву.
Ах, когда-нибудь мне надоест с отвращением читать и писать жизнь мою, я смою печальные строки с чела и пойду в какой-нибудь приемлемый народ, точнее – по народу, а еще точнее – по лучшей его половине. По бабам то есть, если кто не врубился.
Почему-то любой мужчина – я, например, – на выезде существенно оживляется. Либидо, которое, казалось бы, совершенно ликвидо в привычных парниковых условиях быта для дома и семьи, начинает переставать давать сбой в непогожих полевых условиях снаружи. Две формы существования мужского полового индивидуума (меня) – интимная и социальная (домашняя пижама души и визитка воспитания) – мутируют причудливейшим способом при разломе распорядка дня. В принципе, для этого достаточно лишь покинуть привычную обстановку – постель, квартиру, дом, улицу, страну, аптеку – и, свесясь, высунуться наружу. Но гораздо продуктивней – с точки зрения растолкать либидо – съездить в Российскую Федерацию (это, понятно, дело вкуса и общего образования, некоторые предпочитают Таиланд, Сохо, Сен-Дени, Шри-Ланку, Кракатау или пользующийся специфической темной репутацией Рейкьявик).
Россия очень располагает к эросу, любви и сексу. Этому способствуют факторы:
а) лингвистический. Ты точно понимаешь простыми словами, чего от тебя хотят Галка, Варвара Сергеевна и Стелла;
б) матфактор. Недорого. Виза дешевле обращения в «мисрад ливуй»;
в) соцфактор. В России значительно меньше социализма, нежели в Израиле, отсюда – при виде соцнезащищенности россиянки в тебе просыпается зверь;
г) демфактор. В России куча свободных дам или, в крайнем случае, готовых все бросить к едрене фене (а за Сереженькой присмотрит соседка) ради знатного иностранца;
д) нацфактор. Россия – многонациональная страна или, вернее, – двунациональная. Там плечом к плечу, ноздря в ноздрю проживают две скучающие породы людей – гости из Израиля и гойки, что препятствует имбридингу и инцестуальным связям, каковыми славится святая наша земля, где вышеупомянутые нации видятся чаще;
е) гештальт-фактор. Мы России столь многим обязаны, что акт любви окрашивается в бравур, мажор и, как по маслу, идет себе к катарсису. Достаточно вспомнить свое босоногое пионерское детство унд грозовую комсомольскую юность мит годы молодые, и ты понимаешь, что тебя уже не согнуть. Убить – да, согнуть – нет;
ж) географический фактор: всегда можно практически безнаказанно уйти в лес, горы, скрыться в Бибирево, посетить музеи, заповедные места, где пить березовый сок;
з) конкуренция и ее отсутствия фактор. То, что мужчины России не видят в тебе конкурента-самца (твои манеры: одеваться в веселенькие расцветочки, наличие относительно дорогой косметики, привычка к дезодорантам, обидчивость, неумение постоять за себя в автобусе, очереди, на футболе), а видят в тебе так-себе-активного мужеложца, безгранично расширяет горизонты кадрежа. Опять же, сам статус залеточки принципиально уменьшает опцию быть битым.
И наконец, физический фактор. Ты почему-то выглядишь в России не только загорелым (что повышает твои шансы, ибо можно канать под лицо кавказской национальности, значит, представляться неограниченным в нестесненных средствах джентльменом), но и – в сравнении с местным мужчиной – не по годам отдохнувшим субъектом. Хотя я лично совершенно не понимаю – отчего они там устают?
Убедительный перечень положительных факторов – можно продолжить, но следует отметить и факторы негативные. Хотя бы вскользь. Ну, тяжелые погодные условия Среднечерноземья и проблему жилплощади мы оставим за скобками. Писано об этом, и неоднократно. Но вот проблему преступности – не откинешь. Давно известно, где женщины, там и гангстеры. Эрос и криминал гуляют под ручку. Преимущественно по панели. Привожу свежий житейский пример.
Израильтянин Алеф Юд, 40, плюс 2,5, три года в стране. В России в командировке. Оживился от нежного ассортимента и дал слабину – пошел по девушкам. Сходил, не спросив прейскуранта, к подруге друга детства, девушке Наденьке. Сумма, медленно выговоренная ему другом детства с друзьями, подоспевшими на помощь, напоминала номер теудат-зеута Алефа Юда в долларах. Трудно живущая на родине семья нового репатрианта продала с себя буквально все, дабы выкупить гулену из заточения. Правда, семья еще не знает, что Алеф Юд, ушлый и цепкий господин, несмотря на то, что в рабстве, не унывает, быстро перенимает опыт своих заточителей и, оценив прибыльность деяний, собирается сам стать другом детства Наденьки. По возвращении в Израиль, разумеется.
Израильтянин Куф Зайн, 45, плюс 2, минус 3, ватик по убеждению. Через 6 часов по прибытии в Москву поехал провожать до подъезда (общежитие в Люберцах) свежую трамвайную знакомую Дашу... Пример, судя по всему, уже не живой, хотя милиция советует не отчаиваться. Привожу пример номер три.
Израильтянин Алеф Алеф, 37 лет, мачо ле-гамре, плюс 2, еще плюс 2, еще плюс 1 и, вероятно, 2, пять лет в стране, из них три в Абу-Кабире, освобожден досрочно, возжелал продемонстрировать крутизну и заграничный шик именно в подземном переходе к «Макдональдсу», с целью чего попытался разнять двух несовершеннолетних ледь при исполнении служебных обязанностей. Врачи советуют отчаиваться.
Но... Но, русская женщина! О, русская женщина. Ради нее я готов на все от отчаяния по утрам и депрессии каждое повечерье, во-вторых, потому, что только признание русских (или «российских») женщин меня лично удовлетворяет. И – наоборот.
Только россиянка не понимает меня с первого взгляда. Только россиянка способна терпеть мои шуточки несколько патологического свойства, и постоянства, и протяженности, потому что совершенно лишена моего чувства юмора и чувствует себя, обделенной. Исключительно российская женщина – независимо от места ее проживания со мной – вынесет моего ребенка из моей горящей избы и остановит его на скаку. Только россиянка истинно бескорыстна (вероятно, по неведению, что есть и зарабатывающие мужчины, но их трудно достать). Только россиянка может со мной развестись, другая меня б убила.
Простите меня, мои единоверки, креста на мне нет, но сердце мое отдано навсегда и безвозвратно гойкам, шиксам, фонькам – наипрелестнейшим моим подругам, любовницам, сиделкам, машинисткам, сожительницам. Я неоднократно женился на русских женщинах, и неоднократно счастливо. И любил своих любимых россиянок тяжело и весело, бесясь, ревнуя, мучая себя и их и не жалею ни о чем (Аглая, платок, пожалуйста, нет, это талес, платок – в красном углу, где Пушкин!). Так вот, по традиции, несколько аксиом, правил, полезных советов тем, кто связывает свою судьбу с женщинами Российской Федерации и республик СНГ, с целью чего намыливается навестить их в собственном ареале.
– Попрощайтесь с семьей. Так, на всякий случай, он обязательно подвернется. Двоеженство – наказуемо. Поцелуйте детей, перекрестите внучат.
– Никогда не навещайте школьных подруг, предметов воздыхания еще на студенческой скамье, и прочих старых знакомых и любовниц. Чтобы не расстраиваться, ибо не исключено, что они уже умерли. Природа берет свое.
– В процессе клея смело давайте израильский адрес. Почта не работает, а визу они фиг получат без вашего приглашения. Можно давать как свой адрес, так и мужа вашей бывшей жены. Не забудьте указать индекс.
– Представляясь, не перепутайте, как вас теперь называть. Примерный пример: Гриша – Цви, Петя – Пинхас, Ваня – Иохонан, Вовчик – Зеэв, Арчибальд – Арик... Повторите пройденное, не запинаясь.
– Блондинкой в РФ называется блондинка, а не все то, что курносое. Завяжите узелок на память.
– В трамвай входят с задней площадки, зато в метро платят при входе. Цвет глаз не имеет значения, но такси не по карману.
– Тот, кто идет на шаг впереди, – обычно муж.
– Если она несет в руках пакет, значит, она идет на вечеринку (там туфли). Если она идет с пустыми руками – туфли у нее украли.
– Если она говорит, что она не пьет, не наливайте ей целый фужер водки, налейте три четверти. А то она конфузится.
– Не говорите с ней о деньгах. Всегда найдется с кем поговорить на эту тему.
– Если она говорит, что ты у нее – второй, значит, она врет. Ты у нее – первый, кому она доверилась безоглядно, если позволяет себе такое.
– Утром, на окраине Москвы, по пробужденью с бодуна, чаще всего ее зовут Наташа. Потом следует Алена, Света и Таня. Не вздумай ляпнуть сгоряча – Ципи. Редкое имя.
– Если подозреваешь ее в антисемитизме – лучше на себя посмотри. Длинным беспристрастным взглядом. Не смей отворачиваться!
– Не дари ей привезенные израильские сувениры. В крайнем случае приобрети ей их в любом ларьке. Лучше израильские сувениры продай оптом и купи ей цветок. Один. Как раз хватит денег, не жадничай.
– Не изображай богача. Видала она и не таких! Я вас уверяю.
Итак, обогатившись этими полезными знаниями о природе россиянок, смело выходите на большую дорогу русской любви. И будет, будет кому махнуть вам вслед. Из Шереметьево-2.
Вот так вот, околичностями и обиняками я разрешил основную тему и цель моего трактата: «Поэт и чернь», а заодно и объяснил многократные свои отлучки из Эрец-Исраэль. Да просто сбегаю я из дуального пространства «Русскоязычный писатель» – «Русскоязычный читатель», «Любовь» и «Ненависть», «Преступление» и «Наказание», «Интеллигенция» и «Эволюция», «Война и мир». Сбегаю. Пожить как человек.
