АШКАРА, ИЛИ ВЕНОК СОВЕТОВ

 

 

– Ну..?

– Ч-ч-чувак. Аш-ш-ш-шкара, ч-ч-чувак!

Ашкара» в данном случае переводится как «П-п-плохие новости, ч-ч-чувак!») Она м-м-меня кинула. Сказала, чтоб не з-з-звонил. Чччто мне делать?-?-?-?

Сейчас три часа ночи. Над Иерусалимом стоит полная луна. Звезды блещут. Стрелец в доме Козерога. Мирное население города и предместий, утомленное дневными заботами и трудами, глубоко спит. Не с с-спят, ч-ч-чувак, только ты и теперь, ч-ч-чувак, – я. Дева прошла свой апогей и испытывает легкий параллакс. Я думаю, что лучше всего тебе наложить на себя руки. Тебе – мой совет. Так будет хорошо для всех. Звезды говорят. И я с ними совершенно согласен. Не мешай спать, идолище!!!

Я швырнул трубку, намотал на голову одеяло, предвари­тельно поправил над альковом зонтик на случай неожиданного ливня с намеченным протеканием, и увидел сон. Дивный: мне как раз вручали Нобелевскую премию, но пытались всу­чить Нобелевскую премию мира, а я не хотел мира, а хотел заслуженную, т. е. – наоборот – за литзаслуги на поприще газе­ты «Вести», и поэтому наотрез не брал мешок с деньгами – мо­нетками по одному шекелю – мешок лопнул, мы все, как были во фраках, ломанулись их подбирать – а шкандинавы еще и пихались локтями, особенно король Густав Адольф. Я подумал, что мелкие серебряные деньги во сне – это к слезам, хо­тя, когда видишь во сне каки – это не к деньгам, а как раз к дерьму – я проверял; шекелей насобиралось меньше, чем на­до заплатить за телефон, вот он и звенит мерзким голосом.

– Ну?!! Алло! Кто это?!

– Ч ч-чувак. Я не м-м-могу спать.

– А я мог… Хорошо. Что стряслось?

– А я – спать не м м-могу. Она мне сказала, чт-т-тоб я ей не з-з-звонил. Она не любит.

– И ты з-з-звонишь мне? Чтоб я тебя любил? Несколько раз в сутки?! Я тебя завтра поймаю и буду любить. Ты что, не врубаешься в силлогизм: люди – спят. Я – людь. Значит – я сплю. Логика Аристотеля! Чему тебя в школе учили, нелюдь?

– Я шк-к-колу не з-закончил. Ср-р-ра…

– Что «ср-р-ра»?

– …Сразу р-р-репатриировался, ч-ч-чувак.

– И сразу кинулся мешать мне спать?!

– Ч-ч-чувак, я без нее жить не могу. Ашкара, секешь? («Ашхара» в данном случае – «дизастер»). Мне п-плохо, ч-ч-чувак.

– Зато мне – отлично. И – спокойной мне ночи, понял, воз­дыхатель? Тихий час! Чтоб!

Я лег. Потом полусел. Потом полулег. Потом взял сигаре­ту. Мой злополучный собеседник был влюблен и страдал. Я то­же неоднократно был влюблен и страдал, но это ведь не повод, согласитесь, будить меня, так много пережившего в жиз­ни. М-да. И с удовольствием посмотрел на свободное пустое место рядом с собой на двуспальной кроватке. «Люб-бовь, ч-ч-чувак». М-да. Я сунул окурок в пепельницу и с нежным к себе чувством принялся вспоминать, что мне еще привлекательного осталось пережить на своем веку.

Просмотр по видику научно-фантастических фильмов и содержательных лент про монстров, когда никто не требует вырубить звук в самых леденящих, прямо скажем, – пиковых точках эпизодов, смакование политических сплетен за долгими тихими завтраками наедине со свежей газетой, не пресе­камое никем ковыряние в носу, увлекательное чтение увлекательного чтения с сигаретой в местах якобы для этого не предназначенных два часа напролет, не вынесенный мусор, безнаказанное курение в постели, открытый взгляд на телос­ложение другой самки, кроме законной пары, встречающий ответный прямой и призывный – взгляд со стороны носительницы этого телосложения, шепот, робкое дыхание, пренебре­жение интересами очередной родни по жене, ни-ка-ких! – по­вторяю – ни-ка-ких терзаний ревностью, покупка за бешеные деньги фуляра павлиний – цвета – глаз (или хвост?) в этом вульгарном магазине «Пигаль», долгий и подробный выбор се­кретаря с испытательным сроком, и чтоб нежна и исполнительна. М-да, пропитый левый гонорар и вот эта, новенькая, в дочери которая годится, как утверждают завистники, она еще так выразительно проходила мимо столика и сама дала номер телефона, телефончик, телефон…

– Алло!!! Ну?! Ашкара?! (в данном случае, «что тебе от меня надо, раз-два-три-четыре!»)

– Ашкара ч-ч-ч-чувак! Я ей позвонил, там никто не берет трубку.

– А кто там, по-твоему, должен брать трубку? Муж ее Ва­дик? Или свекровь ее, Нина Евграфьевна Стульчакова, экспе­дитор на пенсии по инвалидности? А??! Или я там должен брать трубку и спрашивать – что ты не спишь, пупсик?!! Ма кара, мой перах в пыли? Она же сама тебе сказала, что отклю­чает телефон…

– Ч-ч-чувак, ты не в-в-в-в-в-в-в…

– Во что я не врубаюсь?! В это время суток во что я не врубаюсь?!

– Я ей не мил. По-моему, мне надо что-нибудь сделать с собой.

– Умоляю. Сделай. Широкий выбор возможностей. Петля, стрихнин, прыг с Хилтона. Отравление выхлопными газами. Рекомендую. Утопление в Мертвом море. Привяжи к себе холодильник – там выталкивающая сила в связи с соленостью, так что противопоставь ей «Амкор». Или женись на ней, своей лилипуточке. Возьми ее в брачный союз с собой, навеки вместе с Вадиком, тремя ее сугубо смежными детьми от предыдущих кретинов и свекровью-экспедитором Н. Е. Стульчаковой с нелегкой инвалидностью полной потери слуха у старой кочерги. Или ложись под поезд ветки Хайфа-Нагария, только оденься потеплее – простынешь в связи с редким расписанием. Иди сейчас и ложись, как Анна (Хана) Аркадьевна Каренина, зихрона ле враха! Иммидитли! На выход с вещами!

– Ч-ч-чувак, ты не п-п-понял. Мне надо что-то с собой сделать, например, сменить гардероб.

– ..?!

– Ну д-д-да. Мне – не идет старый.

– ..?!

– Мне не идет этот, помнишь, п-п-пиджак желтый, верблю­жьей шерсти, со шлицами. Надо купить новый. Я ей не нравлюсь, ч-ч-чувак.

– Так. Лучший способ ей понравиться, мыслитель хренов, это не себе, а ей сменить гардероб. Купи ей манто. Чао, спиноза.

Спать мне решительно расхотелось. Отомщу! – подумал я вслух. Страшно отомщу! Ты у меня еще заплачешь, Ромео! И набрал его номер телефона. Коварно улыбаясь.

– Ашкара! – сказал я зловеще. – Я не могу спать, чувак!!!

– Хорошо, что ты позвонил, ччччувак. А то я как раз соби­рался тебе звонить.

– Пол-четвертого ночи, – добавил я жалобно. (Месть не вытанцовывалась.)

– Вот я и г-г-говорю. Где я в пол-четвертого ночи куплю ей манто?

Трубка выпала из моих слабнущих, слабеющих, ослабелых пальцев и покатилась по ковру. Я как был – на четвереньках – полез за трубкой, нахлопывая ее по заикающемуся писку, и успел как раз вовремя, на конец фразы… «Не л-л-любит, ч-ч-чувак!»

А миспар ше-элав игата эйнейну ни фига, – выговорил я железным голосом и отключил телефон.

Сладко потянулся, мысленно одобрив свою сообразительность. «Любовь, – подумал я, – любовь тра-та-та нас чарует, за­конов всех она сильней».

В принципе – любовь, подумал я, штука пренеприятнейшая. Резво глупеешь, теряешь чувство пропорции, перспективы и золотого сечения. Расстраивается сон, куда-то пропадает прекрасный аппетит, резко ухудшается и без того отвратительное финансовое положение. Эти бесконечные расходы: цветы, как я вспоминаю – она любила «тигровые лилии» в цвет ее волос на просвет сквозь пламя свечи и в честь ее склонностей и повадок царапаться в постели в самые патетические моменты, а духи, да какие к бесу духи? Сам запах ее любви был тонок и упоителен! А эта вдруг проходящая по краю, как бы – за окантовкой взгляда – спокойного, даже слегка сонного – эта сумасшедшинка, вдруг навертывающееся эдакое психологическое косоглазие, мгновенное и волнующее – до медленного, замедленною, оглушительного в своей беззвучности взрыва желания... Когда лоб припадает к сгибу локтя и прон­зительный – вдоль позвоночника – протянутый шнур молнии – огненный оранжево-бело-синий звонок, звонок… Звонок. В дверь, без пяти пять утра. Умом – непостижимо. Пожар?!! Ка­кой пожар? В пять утра, мастер слова, пожаров не бывает. Го­споди! Только бы не самое страшное что-нибудь! Интересно, почему штаны не налезают? Я что, за ночь опух?! Ашкара! (в данном случае «абзац»!) Тьфу!!! Не надо просовывать в штанину ногу, на которую надето два тапочка на одну ногу! А может, это полиция?! А может быть, меня нет дома? А звонок звенит-заливается!

– Ну?!

– Ашкара, ч-ч-чувак. У тебя ч-ч-что-то с телефоном. А я с-с-с-совершенно не м-м-м…

– м-м-м-м…!!!

– м-м-м-м-м…

– м-м-м… к!!! Во-во-во…

– Воды?

– во-во-во..

– Водки? Ра-ра-новато, пожалуй.

– вo-вo-вo-вo! Вон!!!

– Где?

– Не «где», а откуда.

– А откуда?

– Отсюда! Ты совершенно сбрендил, Ромео?!

– Ч-ч-что ты г-г-г-г…

– Сым ты «г»!

– г-г-горячишься, ч-ч-чувак? Я еле такси нашел в такую рань. Полпути бежал как ок-к-к…

– Окрыленный? Лети обратно.

– Ты н-н-не понимаешь, ч-ч-чувак. Она меня не любит.

– Подумаешь, невидаль! Она и меня, вероятно, не любит. И еще многих не любит. И правильно делает. Особенно с утра. Рано как-то для любви. Люди спят. А ты тут заикаешься.

– П-п-одумаешь, заикаюсь. М-м-маленький фи-фи-фи…

– …зический недостаток? А может, ей надоедает ждать, когда ты закончишь при-при-придаточное предложение руки и сердца?

– Т-т-ты думаешь?

– Больше чем уверен. Иди тренируйся, демосфен.

– Ма-ма-маисей тоже заикался.

– Вот-вот. И поэтому привел мой народ в страну, где по утрам будят п-п-п-п…

– Психи? Ты хочешь с-с-сказать, что это из-за-за-за-за-за-за…

– …икания? Ашкара! (В данном случае – «я все сказал»). А я пошел спать.

И я пошел спать. Снилось мне всякое безобразие с участием длинноногой логопедши. Мы разучивали с ней слово «рекогносцировка». Он вломился ко мне без предупреждения, могучие плечи его поверх желтого верблюжьей шерсти пиджачка окутывало нечто попадающее под определение манто.

– Ну?!..

– Знаешь, чувак, – сказал мне, очень гармонично сопрягая трудные случаи столкновения согласных звуков, вчерашний мой неоднократный собеседник. – Знаешь, чувак? Замечательно получилось. Я ей позвонил и все высказал. Она будет моею. С меня причитается!

– Исполать! А как тебе это удалось?

Мой собеседник покраснел.

– Ну, так уж тебе все и расскажи.

– Да нет, я не про ваши амуры. Как тебе удалось пере­стать заикаться?

Он посмотрел на меня ошарашенно.

– А я разве не?.. Действительно. Ашкара?!

А прошлой ночью меня сорвал с постели телефонный зво­нок.

– Ну?! – прорычал я.

– Ч-ч-чувак! Ашкара, ч-ч-чувак. – Рыдающий девичий голосок в трубке был смутно знаком. Боже мой, это же его лилипутка, предмет воздыханий полуночного Ромео… – Ч-ч-ч-чувак! Он м-м-м-м-меня кинул. Сказал, чтоб не з-з-звонила… Ч-ч-что мне делать?-?-?-?...

 

 


Окна (Тель-Авив). 1994. 3 февраля. С. 17.

 

 

Система Orphus