РАЗГОВОРЧИКИ В СТРОЮ

                                                                  «Императору дозволено владеть орлом, королю – кречетом,
                                                                  епископу и герцогу – коршуном, маркизу – орланом,
                                                                  графу положен сапсан, баронам –– по дербникам,
                                                                  дамам – дербники и соколы, ястреб для йомена
                                                                  и пустельга для дьячка...» 

Джолиана де Бернс, аббатиса

 

«Владел искусством разговора...»

Лорд Байрон. «Дон Жуан»

 

«Разговор – (чтоб вы не перепутали. – М. Г.) – есть обмен мнениями и чувствами посредством слова; разговор имеет свои правила и приличия, которые каждый обязан соблюдать, если желает нравиться тому, с кем говорит. В хорошем разговоре открываются все пути разума и души. Разговор – это главное и, может быть, единственное средство нравиться в свете» («Правила светской жизни и этикета. Хороший тон». Состав.: Юрьев и Владимирский).

 

И – цитата поверх барьеров:

 

– Что было промеж вами?

– Разговоры-с, князь...

– Так не стрелялись? Неужто не появилось пожеланья подрать ему ус, чтоб не отвертелся от девяти шагов? Кровь ваша как у судака разварного, серая ваша кровь! В нос ему, в нос! Кровя распустить! Не отвертелся бы! Что ж вы, сиятельство?.. Разговоры... А кровя пустить?..

В. Мерзляков. «Тентев (Драма их тихих нравов)»

 

И еще одна цитата поверх барьеров (купюры мои. – М. Г.):

 

– А на хера ты трендить отправился?

– Разговор был.

– И по корешам? Тряпка ты и есть.

Н. Рощин. «Сарай»

 

«Тон хорошего разговора должен быть плавным и естественным, но никак не педантичным и игривым; нужно быть ученым, но не педантом, веселым, не производя шума, вежливым, без утрировки, забавным без плоских и пошлых двусмысленностей; надо стараться лишь о том, чтобы выяснить вопрос, и затем необходимо остановиться и не продолжать словопрепирательства». Мне совершенно не удаются разговоры... Мне не удается «не производить шума», мне в лом «без утрировки», а «забавным без плоских и пошлых двусмысленностей» мне удалось только один раз: она сказала «я согласна». В результате у нас родился ребенок, которой недавно стукнуло семнадцать.

Но что я о себе? Я хочу сказать, как и всякий писатель, – в слуховой аппарат вечности: ни-ког-да! Никогда не может удаться разговор! Ни при каких стараниях сторон! Во-первых, в разговоре все ж – как-никак – следует говорить по очереди. Поэтому сразу следует обговорить характер очередности: кто первая, кто второй, кто опять – первая. На это обговаривание очередности угрохивается, как минимум, первая половина разговора: «дай мне сказать!», «ты меня не слушаешь!», «не лезь поперек абы в пекло!», «с тобой хорошо трюфеля есть»... – так в народной речи зафиксировались основные узлы любого разговора. Т.е., как правило, – любой разговор и исчерпывается обменом этими комплиментарными репликами. И даже «самый умный человек в такой беседе всегда найдет повод и сюжет для размышления».

«Когда я хочу (с ней) поговорить – я молчу, покуда возможно, потом ухожу смотреть на перелет утиный», – писал Ли Бо. Кроме утиного перелета, отличными средствами сублимации являются: спелеология, игра на флейте, схима, пасьянс, плетение власяниц, макраме, просмотр телепрограммы «Эрев хадаш», компьютерные игры. Совершенно недопустимыми средствами сублимации представляются: сыроядение, хоккей с шайбой и мячом, травяной хоккей, публицистика и одинокое пьянство, – лучше следовать золотой середине.

«Обыкновенно бывает, что люди, мало знающие, говорят много, а люди, много знающие, наоборот, говорят мало». Но вреда от них больше. Пусть лучше люди малознающие говорят много, зато они ничего не делают, они – безобидные. Вообще весь психоанализ, христианская практика исповеди и газетный жанр «письма наших читателей» – великое благо: пусть говорят. Пусть! Особенно это касается так называемых «эмоционально богатых индивидуумов». Представьте себе Шекспира, практикующего – свои сюжеты! Он бы их реализовал на практике: мало не показалось б! Куда б податься бедному Шекспиру при столь богатом воображении в способах и методах умерщвления, кабы не выговаривался? Ответ один – в расчленители, в Чикатило, пиши он фельетоны или раздел «Это интересно знать каждой девушке», а особенно – веди он одноименную телепрограмму – никогда б не дошел до жизни такой.

А Ленин, Сталин? В том-то и дело, «что люди малознающие и умеющие» говорят и пишут до обидного мало. И, как правило, – спустя рукава: и – выходят на Большую дорогу.

«Надо говорить кстати: против последнего часто грешат; например, распространяясь в описании великолепного угощения перед людьми, которые имеют возможность поделиться с вами лишь своим насущным хлебом (см. далее); или говоря о благах здоровья перед людьми немощными (см. далее везде), или, наконец, сообщая о своих богатствах, доходах, меблировке и т.п. (см.: Генделев and Генделев) – человеку, который находится в крайности или терпит недостаток». Надо говорить кстати! Я как делаю, когда тщюсь прослыть светским собеседником? Я так делаю: с дебилами я говорю о мирном урегулировании, девушкам рассказываю о бездне на краю, коллегам говорю о меблировках – и процветаю. Я процвел бытово, духовно и обещаю процвесть еще: мне предложили вести колонку «Тебе, кинолог». В бейт зкеним.

Razgovorchiki1

 

«В разговоре нужно избегать всякой серьезной полемики, в особенности о политике (смотришь и делаешь, как премьер. Он избегает) и религии (см. и делай, как он!); хотя бы вы были тысячу раз правы, уступайте добровольно (см. – туда же!), когда видите, что спор разгорается и может перейти в ссору. Если хотите, слушайте сами других; или, по крайней мере, делайте вид, что слушаете».

«Если лицо образованно, то оно сильно остерегается, чтобы не хвастнуть своим знанием, а напротив того, старается снизойти до уровня развития своих слушателей». Берите пример, например, с Я. Арафата. Он так сильно остерегается, чтобы не хвастнуть, что снисходит до уровня нашего кабинета. И что? – спросите вы. А то, скажу я, что ему не удается не хвастнуть. Например, он в вопросе о статусе Иерусалима говорит вещи простые: наш, говорит, этот город. Снисходит он до уровня кабинета? Нет! Уровню кабинета этого положения не постичь. Они думают, что Арафат хвастается.

Несколько очень важных рекомендаций на каждый день.

«Не следует говорить о своих личных занятиях или о своем искусстве иначе, как по просьбе собеседников, чтоб не усыпить скукою все общество». О своем искусстве, стало быть, – только стреляя, топая ногами и гремя.

«Не говорите с чужими людьми о поступках ваших родных или о своих несчастьях. Они, пожалуй, вас выслушают, но непременно сочтут невоспитанными и скучными». О поступках ваших родных и о своих несчастьях – только в письменном виде, объемом 1/2 печатного листа. Рукописи не возвращаются.

«Крайне неприлично беспрестанно упоминать в разговорах о разных титулованных друзьях». Упоминайте всегда об одних и тех же, пока не запомнят!

«Нет ничего неприличнее таких вопросов: “А?”, “Я не расслышал вас, будьте добры, повторите, что вы говорили?”» Можно попробовать снять наушники плейера, уменьшить звук телевизора или купить аппаратик. Сурдоперевод – неприемлемая крайность.

«Невежливо во время общего разговора отводить кого–нибудь в сторону, чтобы говорить с ним отдельно». Подойдите к жертве вплотную, ткните дулом, выведите на пустырь, там замочите. Не переставая приятно улыбаться обществу.

«Еще более невежливо было бы подслушивать, что говорят (о вас, разумеется. – М. Г.) две личности в стороне; в таком случае следует скромно отойти от них подальше». И никогда с ними не раскланиваться! «Будьте в высшей степени терпеливы, слушая рассказы стариков, которые любят говорить пространно». (Примечание: Услышав «кше ану бану», соберите волю в кулак часа на 2-3, не меньше.)

«У женщины образованной и благовоспитанной (О. Намир, Ш. Алони, X. Ашрауи) голос всегда негромок и приятно модулирован» (Л. Герштейн).

«Разговор, особенно между молодыми особами, всегда должен быть радушным и в то же время поучительным, но без жеманства». Рекомендуемые пособия: «Цицерон против Катилины»; программа ЛДПР; «Генделев and Генделев». А без жеманства – «За что мы их не любим?», «Переписка А. Носика с читателями», М. Каддафи. «Зеленая книга».

«Хорошо воспитанная молодая особа (...), когда ее спрашивают, должна отвечать скромно, а в конце ответа она должна слегка наклонять голову». Не забудьте, на вопросы: «Камо грядеши?», «Кама зман ата баарец?», «Кама с утра?» и т.п. – наклонять голову, а на вопросы: «Где деньги?», «Как реорганизовать Рабкрин?», «Как обустроить Россию?», «Какое, милые, у нас тысячелетие на дворе?», «Как на иврите “пеночка”?» – отвечать скромно.

«Когда ее (молодую, хорошо воспитанную, напившуюся всласть нашей родительской кровушки – особу) вызовут на разговор, она должна избегать слишком возвышать голос, чрезмерно жестикулировать, слишком пристально смотреть на присутствующих, громко смеяться и говорить резким тоном». Попробуйте не горячась перевести это на современный разговорный нашей страны и, в свою очередь – не слишком возвышая голос и не резким тоном, рассказать взрослеющей дочери от любого брака...

«Читайте газеты, узнавайте, какие вопросы волнуют общественное внимание и составляйте себе о них суждение». Подписывайтесь на газету «Вести»!

«Прочитывайте новые, выходящие из ряда книги», упорно овладевайте знаниями, «знакомьтесь с модными авторами (А. Карив, Ж. Кравчик, М. Зайчик), музыкой и пр., и вы никогда не затруднитесь в выборе предметов для салонной беседы». Летайте «Эль–Алем». Избегайте внебрачных связей, мучного и трефного. Русский дом «Селенга».

«Чтобы хорошо говорить, надо много читать. Прилежное и разнообразное чтение даст возможность судить понемногу обо всем»! Зарубите себе на носу!..

«Хотя от женщин вовсе не требуется, чтобы они вдавались в научные или политические дебаты, тем не менее женщина должна быть настолько образованной и развитой умственно, чтобы быть в состоянии понимать и с участием следить за политическими и учеными разговорами» (Господи! Ведь от них не требуется! Зачем же они должны?! Особенно – «умственно»...). «Для образованной женщины знание музыки не должно ограничиваться одним лишь умением разыграть более или менее трудную пьесу. Нужно (...) быть достаточно знакомой с крупнейшими произведениями музыкальных знаменитостей. Точно так же нужно иметь понятие о различных стилях живописи и ваяния и знать, хотя бы только по именам, лучших художников. Это необходимо для того, чтобы не делать грубых промахов и не выказать себя круглой невеждой».

Никогда не:

«...говорите, что вам стоило то или другое, и не спрашивайте, “сколько вы заплатили?”, у других»;

«...спрашивайте у автора, сколько он получает за книги, или у артиста, почем он продает свои картины»;

«...сидите в обществе молча и безучастно»;

«...разбирайте критически костюмы или наружность присутствующих»; «...и не изощряйте на их счет свое остроумие», ибо: «так как легко может случиться, что тот, кому вы говорите, приходится близким родственником или другом того, о ком вы говорите. Случалось, что такие именно недоразумения кончались дуэлью».

Заявки и предварительную запись на дуэль присылать на адрес редакции с пометкой: Мише Генделеву от Мартынова. 

 

 


Окна (Тель-Авив). 1995. 23 февраля – 1 марта. С. 4. 

  

 

Система Orphus