ЧТО ТАКОЕ КОМИЛЬФО И ЧТО ТАКОЕ «ПЛОХО»?

 


«Следуя правилу, что с людьми лучше всего говорить о том, что их больше всего интересует, не впадайте в крайность и всегда остерегайтесь говорить с кем-нибудь исключительно о той профессии, которой он себя посвятил». Как это верно! Я помню, что первый свой срок за убийство я отмотал именно по этой причине. А вот «иметь в виду, что слишком продолжительный разговор с кем-нибудь о его специальности и упорное с вашей стороны нежелание изменить тему разговора может возбудить в вашем собеседнике подозрение, что вы считаете его невеждой во всем другом, что не касается его профессии», не надо! Не надо иметь в виду. Надо обязательно доказать в разговоре (за табль-током, с трибуны кнессета, в Русском центре, что на ул. Штраус, в редакции), что вы не только «считаете босса невеждой во всем другом, что не касается его профессии», но и в том, что касается его профессии.

«И все же следует по порядку. Итак, сегодняшняя лекция посвящается толкованию раздела Светский этикет издания Хороший тон 1889 г. Господа ешиботники воздушной нашей академии! Выньте пальцы! Положите их обратно. И положите перья! Они не ваши, они из моего хвоста. Итак: «Под словом свет подразумевается интеллигентное, привилегированное и благовоспитанное общество в какой-либо более или менее цивилизованной стране».

Это нам не годится. Это не имеет отношения к нам и нашим реалиям! Об этом не может быть и речи: мы на родине предков, а не «в более или менее цивилизованной стране». В нашей стране принято быть предком. Человека и еврея. Судя по тому, что «свет состоит из людей, отличающихся своим умом, ученостью и каким-нибудь талантом, природными достоинствами, приобретенными посредством цивилизации, или, наконец, вежливостью и приличием», «свет» находится где-нибудь за границей (хуль). Например, всем известно, что в стране исхода был настоящий свет (газ, ситро, помидоры со скрипом) или, как внятно сформулировала одна моя незнакомая, «Здесь (в Израиле) даже элиты нет, а там (в Донецке) она была на каждом углу!». С чем нельзя не согласиться, исходя из положения, что «этикет не допускает ни споров, ни нетерпимости к чужому мнению».

Ср. (это означает «сравните»): «Один, желая завязать разговор, смело поднимает вопрос о каком-либо предмете, другой собеседник, более застенчивый и выжидающий лишь случая, чтобы с ним заговорили, начинает говорить, сам себя не понимая, но учтиво отвечает на заданный вопрос, не решаясь возражать, хотя и внутренне не согласен с мнением своего более смелого собеседника, третий, тоже обладая смелостью, но не обладая знанием того предмета, о котором заговорили, начинает говорить, однако его никто не обрывает замечанием, что он говорит о том, чего не понимает, четвертый, мнение которого о том же предмете вполне справедливо, или молчит, или вставляет замечание так вежливо и так мягко, что никого (из этих придурков. М. Г.) не оскорбляет своим умственным превосходством, и разговор идет мирно, без споров, без волнений; здесь никто не забывается, каждый знает свое место и положение». Ср.! Да с чем угод. В принципе, мы-то думали, что идет телепередача круглый стол о Законе о возвращении, и вот «этот, который «сам себя не понимая», в общем - авнери с точностью до алони находится в «свете». Ан нет, это он в студии! Светская, светлая оне голова! Не нашедшая себе места в нашем обществе. Хотя, с другой стороны, в обществе подлинных наших предков, на родине которых мы живем, ему б давно откусили голову. Но продолжим штудию.

«Свет не без основания составляет свое мнение о вашем достоинстве, соответственно тому мнению, которое он имеет о Ваших друзьях». См. распределение общества по партпризнакам наших с вами друзей. См., и см. внимательно. Ну как? «Поэтому очень важно, чтобы молодой человек, желающий усвоить привычки, осанку и манеры светского человека, посещал лишь хорошие общества». (Скажите это нашим деточкам. И я вас уверяю они вам ответят.) «Этикет есть не что иное, как знание приличий, умение держать себя в обществе так, чтобы заслужить всеобщее одобрение и никаким из своих действий не оскорбить людской слабости». Этикет, таким образом, это конформизм из снисходительности. Одно лишь обстоятельство будит во мне по крайней мере сомненья: а что делать, если я, например, люблю оскорблять людские слабости?.. Потому что если не оскорблять со всей возможною силою эти слабости затопчут, я проверял. Но есть еще проверенный дедовский способ оскорблять-то оскорблять, но всепрощая. Но ведь это уже не этикет? Таким образом? А, ешиботники Академии изящных манер? И, тем не менее, утолим ненасытную тягу к приобретению манер вместо дурных привычек: учтивость вот наш лозунг.

«Учтивость, учат специалисты, это внимательность, предупредительность ко всем и каждому, это врожденное (? М. Г.) стремление относиться к каждому с тем уважением и вниманием, на которые он имеет право (внимание! М. Г.) соответственно своему поведению и положению в свете».

В свете последних разбирательств с кредиторами, мас-ахнасой и некоторыми отдельно взятыми в мансарду пожить дамами мое положение в свете явно требует ко мне врожденного желания пострадавших относиться. Но, судя по всему, об учтивости не может быть и речи, ибо вот главные правила учтивости:

1. «Снимать шляпу (ломать шапку) при поклонах или когда находимся в общей компании, в которой все прочие мужчины остаются с открытой головой». (Я пробовал снимать шляпу, раскланиваясь. Производит дикое впечатление, особенно на ребецынь. Едва не был бит. Так что это правило учтивости не помогает.)

2. «Отвечать на поклон». (Я не только отвечаю на поклон спасибо, говорю, что поклонились, но еще обычно помогаю пожилым, особенно матронам, даже из простых, встать с колен.)

3. «Уступать дорогу дамам и старикам». (Раньше я уступал дорогу дамам и старикам. А теперь я вдруг обнаружил, что везде, куда ни плюнь, на всех почетных и хлебных должностях сидят дамы (которым бы я, даже вдребезги пьяным будучи, не уступил) и старики, выжившие из небольшого ума. Я вот и думаю: ну ладно, я по бесхарактерности не стал их гнобить, но почему им уступили дорогу умные и талантливые, энергичные и компетентные? Которые не дамы и старцы?)

4. «Становиться у камина так, чтобы не мешать греться другим». (Это, конечно, иносказание популярного «...и давай жить другим». Мне лично отвратительное, если серьезно. И уж коли всем так мило это правило почему оно не распространяется во второй части своей на нас персонально?)

5. «Кресло уступать дамам и старикам, а самому довольствоваться стулом». (Так оно, собственно, и вытанцовывается...)

6. «О чем бы вы ни рассуждали не говорите с излишней горячностью и страстностью». (И не пишите тоже! И ни в коем случае не публикуйте со страстностью, а то вам придется удовольствоваться моим стулом из пятого правила!)

7. «Избегать всякого рода неприличных слов и тривиальных выражений; речь должна быть приличной, приветливой, с выбором деликатных выражений, но без аффектации и педантства». (От себя дополню: не только «речь должна быть приличной и без аффектаций», но и подпись должна быть приличной, например: «И. Стессель» или «М. Гробман-Шаусс».)

8. «Никогда не спрашивайте у дам и у стариков, который им год». (А то удивитесь.)

9. «Не забывайте французскую пословицу: в доме повешенного не говорите о веревке. Эта пословица очень многозначительна». (Многозначительность этой пословицы я растолковываю для особенно тупых о веревке нельзя говорить в доме: поэта, нештатного журналиста, гуманитария узкого профиля язык банту, переводчика с классических языков, кинорежиссера, геолога, доктора искусствоведения, врача с большим, но не местным стажем, музыковеда, оленевода и тому подобных висельников. Нельзя также говорить о веревке в доме пенсионеров, надутых посредниками лиц, гарантов и прочих дома не имеющих. И уже совершенно возмутительно допускать разговоры о веревке с самим повешенным).

10. «Нельзя быть учтивым без снисходительности. Снисходительность есть начало учтивости, поэтому не обращайте внимания на те маленькие слабости или упущения против принятых обычаев и светских приличий, которые иногда прорываются у некоторых людей. Предоставьте проповедникам, литераторам и судьям исправлять нравы». (Литераторам не предоставлять! Вы что, с ума сошли?!)

11. «Не говорите на иностранном языке в присутствии людей, которые не понимают этого языка». (Особенно если язык иврит. Молчите как рыбы.)

12. «Не говорите неуважительно о какой бы то ни было профессии, так, например, разговаривая с купцом, не браните торговли, или, говоря с артистом, не отзывайтесь дурно о том искусстве, которому он себя посвятил». (Этими примерами можно полностью себя ограничить. Повторяю для неуспевающих. Говоря с бизнесменом, если вы артист, хвалите бизнес. Говоря с артистом, если вы делец, старайтесь не обижать убогого. Что у него в сущности есть, кроме его вшивенького искусства?)

13. «Всякий спор или возражение есть неодобрение чужого мнения, следовательно, обнаруживать это неодобрение надобно очень осторожно». (Лучше сразу написать начальнику «чужого мнения». Он обязательно раскается.)

14. «Умейте терпеливо выслушивать и такие мнения, с которыми вы очевидно не можете согласиться». (Эх! Гораздо страшнее выслушивать бесконечно такие мнения, с которыми нельзя не согласиться.)

15. «Никому не говорите таких вещей и таким тоном, за которые потом придется извиняться». (Поскольку это невозможно берите пример с меня, я сначала извиняюсь, а потом говорю тоном. И делаю «такие вещи»!)

Ну все, теперь вы учтивы. Следующую лекцию я посвящу вежливости. Заранее извиняюсь. Потому что, как сказал Докло, «вежливость есть выражение добродетели». «Если она истинна», добавил старик Докло. 

 

 


Окна (Тель-Авив). 1995. 9-15 февраля. С. 5. 

 

 

Система Orphus