Михаил Генделев

У ПЕВЦА — ДРУГОЕ НЕБО

Андрей Макаревич представил книгу стихов Михаила Генделева, к которой создал иллюстрации, а также список своих любимых книг. Обе презентации состоялись благодаря проекту «Книги моей жизни».

Он стартовал в минувшем декабре, в нем уже приняли участие тележурналист Владимир Познер, модельер Вячеслав Зайцев, кинорежиссер Карен Шахназаров и другие «люди с именем».

…Мы встречаемся с лидером группы «Машина времени» в книжном магазине на Воздвиженке. Я смотрю в его желтовато-карие глаза и вспоминаю о том, что дома у него живет питон Брунгильда. Змея неядовитая, но опасная. Чувствую, что и Макаревич в любой момент может перевоплотиться в любимицу Брунгильду.

– Андрей, думаю, что из всех любимых книг наибольшее впечатление произвeл на вас сборник стихов Михаила Генделева «Другое небо», поскольку вы сделали именно к нему иллюстрации. Так?

– Я попытался перечислить те произведения, которые на меня произвели наиболее сильное впечатление в молодые годы. Книга Миши Генделева, которого, к сожалению, уже три года нет с нами, – исключение. Он мой друг и, на мой взгляд, очень большой поэт. Окуджава признавался, что лучшие стихи о войне из тех, что он читал, написал Генделев. У Миши вышло несколько книг. Тиражи мизерные. В магазине купить его книгу, по-моему, невозможно. А картинки мои получились малосодержательными.

Я хотел зафиксировать свои настроение и состояние, которые вызывают у меня эти стихи. Но, вообще-то, я считаю, что литература в иллюстрациях не нуждается. Они нужны только в детских книжках. И должны быть очень хорошими, потому что вкус формируется на них. Мне картинки в детстве нравились, потому что у меня отец был прекрасным художником и выбирал литературу для меня с оглядкой на хорошие рисунки. Еще в школе, на скучных уроках, я валял дурака, рисуя в тетрадках всякие карикатуры.

– А какие школьные уроки вы считали скучными?

– Они определяются качеством преподавателя. По литературе у меня был восхитительный учитель Давид Яковлевич Райхин. Он учил еще мою маму. Он считал, что если человек знает наизусть меньше ста стихотворений, то он – дебил. Его страшно боялись, но уважали. И литературу любили все. Лет десять назад я рассказал про него в эфире радиостанции. И раздался звонок: «Андрюша, это Давид Яковлевич». Я купил бутылку коньяка и помчался к нему. Он был в том же зеленом костюме и выглядел так же, как и 25 лет назад. Невероятно.

– Вы электронные книги жалуете?

— Приходится иногда пользоваться ими. Не потащишь же с собой пять книг, когда едешь, например, на гастроли. А я обычно только в поездках и читаю. Но я больше люблю бумажные. Даже физически. Они имеют запах, шрифт, приятно переворачивать страницы, особенно если хорошая бумага. И я уже не знаю, куда их девать, потому что придешь вот в такой магазин, как этот, и покупаешь, покупаешь, и трудно остановиться.

— Андрей, строчка из вашей песни об «изменчивом мире», который «пусть лучше прогнётся под нас», для многих жизненный девиз. А как вам удается делать так, чтобы мир прогибался под вас?

— Я очень люблю заниматься тем, что мне интересно, и совершенно не могу делать то, что мне не нравится. И я лишен амбиций.

— Ни за что не поверю в это.

— Ну и не верьте, что ж поделаешь. Я человек самодостаточный и на себя не сильно жалуюсь.

Беседовала Евгения Заболотских