Михаил Генделев

                                         М. Г.

Серый ангел, приведший в Иерусалим –
и такое прозрачное небо над ним,
и крылья его перепончаты.
Что мне с ним передать воспаленной земле,
Где восходят ростки на крови и золе?
Нету писем для северной почты.

Разве это расскажешь? Судьба хороша
тем, что мне не должны ни любви, ни гроша
все, с кем в нежити бились, как в неводе,
чешую обдирая, пробились – и ах! –
здесь мужчины в таких пожилых пиджаках
припадают к портрету Хомейни.

Мы стоим у Машбира. Дырявый жилет
Прикрывает крыло его. Прошлого нет,
все, что прожито – грубо и начерно…
Но усмешка его, словно шопот впотьмах,
словно он разбирает в кривых небесах –
что нам дальше судьбою назначено.